Григорий Ярцев - Родословные [СИ]

Он грубо ухватил ее за шею:

– Так скажи мне, провидица, что же меня остановит?

Улыбка на морщинистом лице Лидии сменилась выражением покоя, на котором почему-то читалось ощущение полной безопасности и совершенное отсутствие боязни. Она смотрела не на изуродованное шрамами лицо схватившего ее человека, а прямо перед собой, устремив свой взгляд в темноту, из которой начинал доноситься звук глухих, тяжелых шагов.

Гавриил повернул голову, проследив за взглядом Лидии и увидел, как из непроглядного мрака показалась огромных размеров фигура, под два метра ростом, медленно направляющаяся к нему.

Главнокомандующий тут же освободил шею Лидии, скривился лицом и еле выдавил из себя:

– Прихватила с собой зверюшку, женщина? – а затем едва разборчиво, вскользь добавил: – Жаль, время моего зверя еще не настало.

Лидия не ответила, а брошенный комментарий о некоем звере Главнокомандующего и вовсе оставила без внимания.

– И как же Верховный Хранитель Виктор расстался с ним? Неужели он перестал бояться за свою бесконечную, ценную жизнь? – не переставал язвить Главнокомандующий серафим.

Существо подошло ближе, опустившись на колено, оно легким движением своей огромной руки, отогнуло и освободило от оков запястье Гавриила. Ему удалось разглядеть существо, облаченное в некое подобие осовремененных облегченных панцирных доспехов угольно-черного цвета, поверх которых был одет неаккуратно сшитый из неряшливых клочьев кожи плащ, с высоким несимметричным воротом, придававший существу еще более громоздкий и угрожающий вид.

Гавриил посмотрел великану в его крупное будто выбитое из камня лицо. Черствая кожа отдавала сероватым оттенком. Редкие морщины на лице были больше похожи на глубокие трещины, а глаза его, казалось, были удалены хирургически. Присмотревшись, Гавриил понял, что они есть – черные, как сама ночь, в которых отражалась лишь бесконечная пустота.

Великан поднялся с колен, вытянувшись в полный рост. Плавными и неспешными движениями размяв свое тело, он пристально посмотрел на Главнокомандующего серафима и его воинов. По его абсолютно пустому ничего не выражающему взгляду невозможно было понять, что он собирался сделать, но что-то подсказывало поднявшемуся на ноги Гавриилу, что ничего хорошего от него ждать не стоит.

Серафимы Главнокомандующего невольно попятились назад.

– Стоять! – не оборачиваясь, воскликнул им Главнокомандующий, – Ни шагу назад!

Его воины тут же остановились и встали как вкопанные.

– Попомни мои слова, женщина, – предостерег серафим, глядя в бесстрашное лицо Лидии, – Мы все поплатимся жизнями за твое слепое милосердие и, когда-нибудь, ты сильно пожалеешь о том, что не позволила мне обезглавить его. Запомни! – Главнокомандующий кивнул своим воинам и те, в туже секунду, растворились во мраке. Уходя вслед за ними, серафим произнес как можно громче:

– Каждая жизнь, которую заберет эта тварь, станет карой твоей, за глупость, тобою совершенную.

После этих слов, Главнокомандующий исчез где-то в темноте, Лидия, проводя его взглядом и легкой улыбкой, понимала, что в словах его, возможно, была доля истины и тот, кому Лидия принесла спасение, может принести боль, страдания и смерть.

Эти слова все же никак не повлияли на дальнейшее настроение Лидии. Повернувшись к Гавриилу, она изобразила неподдельно приветливую улыбку, а ее излучающее доброту лицо многократно усилило эффект этой улыбки. Гавриил почувствовал спокойствие, а затем, твердую руку великана на своей шее и едва он успел отметить его холодную и грубую кожу, как вдруг потерял сознание.

Придя в чувство, Гавриил обнаружил себя заботливо усаженным в большое, сделанное из ореха глубокое кресло, обитое красной кожей, то и дело, поскрипывающее от каждого его движения. Ему так и не удалось вспомнить момент, когда он потерял сознание. Мысли все еще были словно в тумане, зато видел Гавриил отчетливо, как никогда. Длинные алые гобелены свисали к полу от неимоверно высокого потолка. Гавриил не был знатоком в области дизайна помещений и интерьера, но заметил, что комната лишена окон. Они наверняка должны располагаться за гобеленами, но за ними была лишь темная стена. По-видимому, хозяин этого места имел странный вкус. Гавриил так же не обнаружил в просторной комнате ни одного источника света; не было ни люстр, ни ламп, однако, комната хоть и тускло, но необъяснимым образом освещалась, а тот факт, что помещение было несколько мрачным, не лишало его уюта. Гавриила не покидало ощущение того, что он без труда мог бы провести здесь часы напролет, а то и годы.

Неспешно оглядывая комнату, Гавриил заметил, что одна из стен была абсолютно темной, почти черной. Пытаясь вглядеться в нее, ему показалось, что это какой-то проход, или очень плохо освещенный коридор. Черная стена и ее непроглядный мрак на несколько мгновений приковали взгляд Гавриила, однако, позже, его внимание привлек огромных размеров письменный стол, искусно сделанный из красного дерева, на котором были аккуратно и явно по определенной системе разложены какие-то бумаги, а после то, что висело за ним, на стене. Большой двуручный меч, очень похожий на тот, которым недавно чуть не отсекли голову Гавриилу, но этот был выкован намного искуснее и для человека куда более сильного физически. В отличие от того, лезвие меча, висевшего на стене, как перевернутый крест, было полностью покрыто изогнутыми иероглифами, а ближе к эфесу, по обе стороны виднелись острые, как показалось Гавриилу, зазубрины. Всем своим видом меч внушал ужас, но, в тоже время, поражал своей красотой.

Мысли Гавриила о том, кому мог принадлежать этот клинок прекратил звук распахивающихся дверей, в которые решительно вошли две стройные девушки. Их привлекательность и идеально повторяющие форму тела темные костюмы немного омрачали каменные выражения лиц. Они вошли в комнату стремительным и почти беззвучным шагом, а дойдя до Гавриила и встав по обе стороны от него, будто готовые отсалютовать кому-то, устремили свой взгляд туда, откуда пришли.

Воцарилась неловкая тишина и молчание.

– Девочки, – начал Гавриил, нарочно немного поскрипев креслом, подчеркивая тем самым неловкость ситуации. – У меня еще никогда не было опыта втроем, так что если что-то не будет получаться, не сердитесь.

Они молчали, смотрели прямо перед собой и никак не реагировали, пока в комнату плавно, точно по ветру, не вошла Лидия. С той же умиротворенной улыбкой на лице, она медленно подошла к Гавриилу.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Лидия. – Боли прошли?

Поначалу Гавриил не заметил, но сейчас понял – тело чудесным образом не испытывает жуткого дискомфорта и боли, хотя был абсолютно уверен в том, что болеть должно, как минимум, очень сильно, ведь приложились по нему не слабо. Гавриил, наученный собственным горьким опытом, знал, как должен был себя чувствовать, и никак не мог уразуметь, почему сейчас все совершенно иначе.